ЗАЯВЛЕНИЕ КОЗЕВОЙ В.Д.

            С двух лет мой сын, Козев А.Н., состоял на учёте в ПНД, мне была выделена квартира с отдельной изолированной комнатой для психически больного сына, так как проживание ребёнка с таким диагнозом в коммуналке закон не допускал. Мой сын был освобождён от армии при первой же явке в военкомат, без всяких перекомиссовок, по несомненному психзаболеванию, в военном билете шифр 2А "эпилепсия с большими и малыми припадками, с психическими эквивалентами по истероидно-эпилептоидному типу".  Мой сын всегда был неадекватен в том, что касалось отличий мира реального от выдуманного им самим. Он всерьёз утверждал, что в нашей квартире "экстерриториальная зона США, не подчинённая советским законам", и мог зачислить в шпионы того, кто пробовал его разубеждать. С 14 до 19 лет он вёл огромную бюрократическую переписку с самим собой, создав так называемую "фракцию Третий кабинет", себя же назначая, под разными псевдонимами, её сотрудниками. Все эти горы бумаг нумеровались, подшивались в папки, потом на их основании он устраивал близким судебные заседания. Это была не игра - он верил во всё это, из-за этих отклонений был дважды принудительно госпитализирован.

            В 19 лет мой сын, после неудачной попытки уйти в монашество, попробовал наркотики: "марцефаль", "колёса", "ханка", "винт", "раствор", не говоря уже о курении марихуаны. Неоднократные эпизоды наркомании в его жизни оказывали губительное влияние на его психику.

            В бытность помощником депутата Ковалёва он возомнил себя чуть ли не главной фигурой в городской власти, его любимой фразой было "мы в ЗАКСе решили". Потом, после упрёка некой девушки в безденежьи, в неумении использовать служебное положение, внезапно стал этого стесняться. Стал пытаться завышать своё крайне тяжёлое финансовое положение. В 1996 году, получив грант от ИСАР по своим экологическим работам, неумеренно хвастался впервые в жизни увиденными большими деньгами (6000 долларов), старался представить их как полученные взятки. Этим он надеялся продлить потерянную благосклонность вышеупомянутой девицы, много раз говорил: "Наш шеф единственный не ворует, а многие над этим смеются"

            Когда Ковалёв его уволил, сын был нищим, они голодали с женой и двумя детьми, я их подкармливала на свою пенсию. Все заявления о больших деньгах, которые нажил в ЗАКСе мой сын - неправда, это может подтвердить и его бывшая жена Катя, и соседи. Они как жили вчетвером в моей однокомнатной квартире, так и остались! Две девочки 12 и 15 лет спали вдвоём на топчане на кухне.

            Следователи изъяли компьютерную технику, купленную на полученные по гранту деньги, и отказали адвокату в ходатайстве сделать запрос в ИСАР о том, что именно в 96 году был грант, и по отчёту проходит именно вся эта техника. Кроме неё следствие не нашло и следов какого-либо имущества у семьи моего сына.

            На допросах на мои просьбы сделать запрос в ПНД, в военкомат, на мои рассказы о психических отклонениях моего сына, следователи не реагировали. Добиться чтобы выписки из истории болезни были приобщены к делу удалось только третьему адвокату, но и эти факты не учитывались следствием. В настоящее время сыну судом назначена стационарная судмедэкспертиза, которая, без сомнения, разъяснит всё. И покажет, что показаниям его в первые дни после ареста верить нельзя, тем более что их не подтверждают ни Шадрин, ни Лобов, ни Юдин, ни Лебедев, ни Ковалёв.

            В своих письмах из Крестов сын описывал пытки, которые к нему применялись, и их последствия (подлинники писем прилагаются). Сын сидел в пресс-хате и у бивших его уголовников в камере откуда-то были листы из дела. На жалобы, которые он обо всём этом сумел передать на волю, последовали только новые и новые запугивания. Все менявшиеся адвокаты говорят, что на суде и упоминать о пытках бесполезно.